Лесь (вариант перевода Аванта+) - Страница 39

— Украли! Нету и нету!!! — подтвердил он вдохновенно — его тон и выражение лица убедили милиционера в невероятной краже слона из цирка. К тому же, пока он обходил шапито и повозки, там царила полная суматоха, а слонов отвели куда-то в сторону.

— Идите со мной! — занервничал он, побежал по ямам и ухабам, игнорируя другую, нераскопанную сторону улицы, и потащил за собой слабо упирающегося Леся.

Спотыкаясь, прыгая через ямы, Лесь подумал, что представитель власти, по-видимому, домогается от него доказательств отсутствия галлюцинаций. Он перестал упираться и ревностно побежал рядом.

Они примчались к углу дома и остановились, словно вкопанные. Точнее, милиционер остановился, словно вкопанный, а Лесь, у которого ноги вкопались, а все остальное неслось вперед, склонился ниц и ткнулся руками в глину.

Розовый морок стоял в свете двух фонарей и неона перед магазином, спокойно помахивая ушами.

Потрясенный известием о немыслимой краже милиционер уставился на слона и машинально поднял застывшего в поклоне Леся.

— Как так? — разозлился он. — Вон стоит!

— Что стоит? — смертельно перепугался Лесь.

— Как что? Слон! Разве не видите?

Лесь вытаращил глаза на слона, порешив не признаваться ни за какие пряники, и на всякий случай сильно удивился:

— Какой это слон? Где слон? Никакого слона нету!

Милиционер судорожно соображал, кто же из них спятил и когда он сам в последний раз пил. Позавчера, стакан… Нет, тут не в стакане дело.

Лесь тем временем прикидывал: либо власть сама пьяна, либо старается под него, Леся, подкопаться. Ведь слона-то и в самом деле нету. Розовая гора с огромными ушами — исключительно его собственная галлюцинация.

— А все-таки слона нет, — повторил он, однако, без прежней убежденности.

Его настырное упрямство мешало милиционеру сосредоточиться и уразуметь сущность конфликта.

— По-вашему, слон не стоит на собственных ногах?

— Нет и нет!

— А что он делает?! Сидит? Лежит?!

— Танцует… — легкомысленно вырвалось у Леся.

И в самом деле, слон переступал с ноги на ногу в такт доносившегося издали мотива.

Получив более или менее правдоподобный ответ, милиционер малость приободрился. Он посмотрел на Леся внимательней и тотчас просек состояние шатающегося около него в мокрой глине хмыря. Жалость дрогнула в его сердце. Вместе с тем он почел своим долгом забрать Леся в вытрезвитель, предварительно развеяв пагубные заблуждения бедолаги.

— Будьте молодцом и не валяйте дурака, — снисходительно поучал он. — Слон стоит себе, и это прекрасно видно. Не видите — цирк приехал? Ничего вам не кажется.

У Леся чуть-чуть прояснилось в голове, однако было страшновато так сразу поверить в свое счастье…

— А почему розовый?.. — недоверчиво спросил он.

— Черт, а в самом деле… Ну, ясно почему: розовый неон его освещает! Тоже не видите?

Только теперь Лесь обнаружил пылающую неоновую рекламу над магазином, и замороченную душу моментально отпустило. Значит, все так и есть! А вовсе не горячка!..

— Ну, двигай-ка, двигай, — решительно предложил милиционер.

— Куда?

— В ясельки, отдохнуть. Чего по улице шляться.

Он вылез из ямы и твердо ухватил Леся под руку; последний, по видимости, не сопротивлялся, и не потому, что обмозговал какую-нибудь хитрость — просто панический испуг начисто парализовал его волю и ум. В ясельки!.. Только этого не хватало! Господи, а на работе!.. Жена!..

Это слово тут же отрезвило Леся. Он остановился, высвободил руку. Милиционер отпустил, успокоенный примерным до сих пор поведением ханыги. Мало ли, может, человек закурить хочет или еще что…

Лесь не колебался. Будто вспугнутый олень, он отпрыгнул и кинулся бежать, уповая на ноги и на удачу и не обращая внимания, что бежит не домой, а совсем в другую сторону. Давным-давно затих топот милицейской погони, когда Лесь, наконец, остановился, оказавшись гораздо ближе к Белянам, чем к Мокотову, где жил.

В половине третьего ночи добрался беглец домой и вспомнил про свое важное дело. Даже проверил: и купоны, и деньги, как ему показалось, в полном комплекте у него при себе. Сообразил даже, что надо отослать эти чертовы купоны спортлото в воскресенье до полудня, и соображение сие совершенно его утешило. Отправился спать полный впечатлений и почти счастливый…

Проснулся он также довольный и спокойный. В квартире царила тишина, за окном — прекрасный осенний день, и Лесь собрался, было, повернуться на другой бок и погрузиться в благотворный сон, когда внезапно всйомнил про окаянные купоны спортлото.

Будильник остановился на пяти часах десяти минутах, а это, учитывая положение солнца, было далеко не так. Взглянул на свои часы, они, по-видимому, тоже стояли, и уже давно, показывая для разнообразия одиннадцать сорок, — это, в свою очередь, представлялось весьма далеким от правды. Все-таки приятно и полезно время от времени знать, который час: посему Лесь встал, потягиваясь, широко зевая, почесывая небритый подбородок, и направился к телефону. Подержался минутку за бедовую больную головушку, пододвинул стул и набрал номер «точного времени». Потом всю свою жизнь, не раз вспоминая эту минуту, считал: стул ему подставила рука Провидения.

— Одиннадцать сорок три, — грациозно сообщило «точное время».

Лесь как-то без всякой радости или печали прослушал эти цифры и продолжал сидеть с трубкой, прижатой к уху.

— Одиннадцать сорок четыре, — столь же вежливо и мягко начислило «точное время».

Лишь после еще одного сообщения насчет одиннадцати сорока четырех Лесю сделалось плохо. Голова трещала все интенсивней, сердце запрыгало где-то в горле. Будь двенадцать сорок четыре или хотя бы двенадцать одна, тогда все ясно: полный конец, все и навсегда утрачено, и точка — никаких забот, никакой ответственности. Тахта, слава Богу, рядом, можно и поспать с горя. Но в данной кошмарной ситуации оставалось еще шестнадцать минут, и сию секунду необходимо! надлежит!!! развить отчаянную, адскую деятельность, разумеется, для него невозможную!